Чародей раскованный [ = Очарованный чародей ] - Кристофер Сташеф

— Нет, по правде сказать, не вижу, — признался наконец эльф. — В том случае, когда вы живете в согласии со своими проповедями. И все равно не сомневаюсь в добрых намерениях. Эльфы наделены чутьем, умением распознавать доброту в смертном.

Отец Ал, передохнув, спросил:

— Значит ты отведешь меня к Верховному Чародею?

— Отвел, если бы мог, — мрачно отозвался эльф, — но он исчез, и никто не знает куда.

Отец Ал стоял как вкопанный, борясь с возрастающим беспокойством, читая про себя молитву.

— Тогда допусти меня к его жене и детям, возможно, они знают причину его исчезновения.

Но Пак покачал головой.

— Они пропали вместе с ним, кроме одного, а он так мал, что не умеет говорить.

— Позволь мне тогда взглянуть на него. — Отец Ал остановил Пака твердым взглядом. — Я поднабрался кое-каких знаний, любезный Пак, может быть мне удастся увидеть то, чего не увидел ты.

— Сомневаюсь в этом, — кисло отозвался Пак, — все же отведу тебя к нему. Но будь осторожней, инок — один признак угрозы ребенку и ты заквакаешь, запрыгаешь в поисках листа кувшинки, на каком сможешь сидеть и проведешь остаток своих дней, ловя мух липким длинным языком!

Он направился к коттеджу. Отец Ал вместе с ведьмочкой последовали за ним.

— Думаешь, он и впрямь мог бы превратить меня в лягушку? — тихо спросил отец Ал.

— Несомненно, — ответила с робкой улыбкой девушка. — И самые мудрые головы могут превратиться в ослиные, коли Пак возьмется за них!

Они прошли через дверь, и отец Ал остановился изумленный царившими в доме чистотой и уютом, ощущением комфорта и безопасности, исходившим от балок и грубо сложенных стен, от крепкого, простенького стола, лавок, сундуков, двух больших кресел у очага и полированного пола. Если б он смотрел на обстановку без эмоций, то она, наверняка, показалась бы ему спартанской — так мало тут имелось мебели. Атмосфера чистоты, любви и заботы окутала его настолько, что ему не хотелось уходить отсюда. Он предчувствовал, что ему обязательно понравиться жена Верховного Чародея, если ему повезет встретиться с ней.

Отец Ал оживился, увидев колыбель у очага, возле которой сидели две маленькие крестьянки. Это были — эльфессы! Они со страхом уставились на него, но Пак подошел, шепнув что-то, и они, успокоенные, отодвинулись. Пак жестом подозвал священника. Отец Ал подошел к колыбели и посмотрел на миниатюрного философа.

Иначе описать его трудно. У него было очень серьезное выражение лица, которое бывает у новорожденных, но этому ребенку от роду около года! Лицо у него выглядело более худощавым, чем положено младенцам, углы маленького рта опущены книзу. Волосы черные и негустые. Он спал, но у отца Ала сложилось впечатление, что ребенок встревожен.

Опечалилась и ведьмочка. Она безвучно плакала, по щекам у нее струились слезы.

— Бедный малютка! — прошептала она. — Разум его скитается, разыскивая мать!

— Даже во сне?

Она кивнула.

— И я не могу сказать где он ищет, его мысли зашли в неведомые мне пределы.

Отец Ал нахмурился:

— Как такое может быть? — Затем вспомнил, что ребенок слишком мал, чтобы обрести мысленные рамки, придающие человеческому разуму стабильность, но и ставящие ему пределы. Он обнаружил, что гадает, до какого предела могла дотянуться мысль этого маленького мозга, — и не вызовет ли такое напряжение безумие у человека во взрослом состоянии.

Он снова посмотрел на ребенка и обнаружил, что глаза у него открылись и казались огромными на этом крошечном личике. Они пристально глядели на него. Отец Ал ощутил пробежавшие у него по телу мурашки жути и понял, что это необычный ребенок.

— Дитя, — выдохнул он, — если б я только мог остаться и наблюдать за каждым твоим движением!

— Нельзя, — отрезал Пак.

Отец Ал повернулся к эльфу.

— Да, к большому сожалению, ибо мое дело касается отца, а не ребенка. Расскажи мне, как он исчез.

Пак нахмурился, словно генерал, спорящий сам с собой открывать или нет секретную информацию, а затем пожал плечами.

— Рассказывать особо нечего. Джефри — третий ребенок — пропал во время игры. Они вызвали Верховного Чародея с совещания короля и аббата. Отец узнал у старшего сына, в каком месте исчез мальчик, а затем шагнул туда сам — и исчез. Жена и другие дети в испуге побежали следом за ним и точно также пропали.

Отец Ал смотрел на эльфа, а мозг его перебирал дюжину возможных объяснений. Тут, конечно, могли быть и чары, но отец Ал пока еще не мог отказаться от понятия рациональности. Искривление пространства или искривление времени? Маловероятно на поверхности планеты — но кто мог утверждать, будто это невозможно?

Затем он вспомнил про Йорика и его претензии на путешествия по времени. Может быть, может быть...

Он откашлялся.

— Мне думается я должен увидеть это место.

— Последовать за ними? — с кислой улыбкой покачал головой Пак. — Думаю хватит и пятерых пропавших, любезный инок.

Отец Ал не думал о последствиях, но теперь когда Пак упомянул об этом он почувствовал жуткую уверенность.

— Нет, думаю ты сам объяснил все, — медленно произнес он. — Так как там, куда попал Верховный Чародей, возможно, и приобретет он Силу, о которой он не ведает. Я должен быть рядом, дабы наставить его в применении ее!

— Ты настолько сведущ в колдовстве, поп? — Пак так и излучал сарказм.

— Не в колдовстве, но в свойствах разной магии, — нахмурился отец Ал. — Ибо я всю жизнь изучал это, чтобы научиться узнавать, когда смертный одержим демоном, а когда нет, и чтобы доказать как то, что кажется итогом колдовства, делается другими средствами. Изучая, я по необходимости многое узнал о всех известных смертным видах магии. Никогда я прежде не думал, что настоящая магия может существовать. То письмо, о котором я рассказывал, предупреждало нас, что Род Гэллоуглас приобретет магическую власть. И все-таки я по-прежнему думаю, что сила его окажется естественного происхождения, но редкая. И ему понадобится тот, кто покажет ему ее истинную природу, и проведет его мимо искушений к злу, которые всегда приносит великая власть.

— Я думаю Род Гэллоуглас едва ли нуждается, чтобы кто-то учил его добру, а если и возникнет такая надобность, то его жена несомненно справиться с этой задачей, — но Пак все-таки почувствовал тень сомнения. — Я приведу тебя туда. А там уж — твоя забота.

Ведьмочка осталась в доме помочь, если сумеет, присмотреть за с ребенком. Пак повел отца Ала по лесной тропинке. Священник постоянно отмечал в какой стороне солнце, всякий раз, когда оно пробивалось сквозь листву, чтобы удостовериться, в каком направлении его ведут. Наконец, они вышли на луг. В ста метрах от них, легкий ветерок гнал рябь на озере, окаймленном немногими деревьями. Огромный черный конь поднял голову, увидев их, а затем зарысил прочь от водоема.